Был полумрак и запах трав в пещере… От наступившей утренней зари Лишь слабый свет струился через щели У входа, где привален был гранит.
Упал рассвет в израненные руки, Коснулся бледный луч закрытых глаз, В них смерть сковала отраженье муки, Страданий крестных в скорбный смертный час.
Окутаны холодной синью дали… Объят безмолвием Иерусалим… Еще в дворцах и хижинах все спали, Глубоким смертным сном спал Божий Сын.
В безлюдье прочь ученики бежали — Спешили каждый к дому своему, И только женщины рассвета ждали, Чтобы поплакать вновь прийти к Нему.
Светлел восток. Дремала чутко стража. Привален камень. Опечатан гроб, И затаилась всюду сила вражья, Чтоб не восстал из гроба вновь Господь.
Но день настал безоблачный чудесный, На землю с неба Ангелы сошли, Как молнии, в одеждах белоснежных, И миру весть от Бога принесли!
Печати сорваны, отвален камень На утренней ликующей заре, И стражу ослепил небесный пламень,— Из гроба встал Воскресший Назорей!
«Христос Воскрес!Господь восстал из мертвых, И смертью смерть и тленье Он попрал!»— Испуганным, обрадованным, кротким У гроба Ангел женщинам вещал.
И на глазах блестели снова слезы, Но слезы радости — Господь Воскрес! И вновь бегут они по чистым росам Всем рассказать о чуде из чудес!
«Христос Воскрес!» - Вначале тихо, робко Рассказ звучал с сердечной простотой, Затем заговорили всюду громко, Что нет Распятого, что гроб пустой!
И книжники оклеветать ту новость Перед грядущим миром не смогли, И облетела о Воскресшем повесть Все уголки ликующей земли!
Христос Воскрес! — сегодня восклицает Заря, небесным заревом горя; Христос Воскрес! — планета воспевает, За чудо Господа благодаря!
И в день, когда ликует поднебесье И мир наполнен радостью весны, Со всем искупленным народом вместе Христа Воскресшего восславим мы!
Яков Бузинный
|